Музыкант играл на скрипке,
Я в глаза ему глядел.
Я не то, чтоб любопытствовал,
Я по небу летел.
Я не то, чтобы от скуки,
Я надеялся понять,
Как умеют эти руки
Эти звуки извлекать.
Из какой-то деревяшки,
Из каких-то грубых жил,
Из какой-то там фантазии,
Которой он служил.
А еще ведь надо в душу
К нам проникнуть и поджечь.
Отчего ж с ней церемониться,
Чего ее беречь.
***
Я помню вальса звук прелестный
Я помню вальса звук прелестный—
Весенней ночью, в поздний час,
Его пел голос неизвестный,
И песня чудная лилась.
Да, то был вальс, прелестный, томный,
Да, то был дивный вальс.
Теперь зима, и те же ели,
Покрыты сумраком, стоят,
А под окном шумят метели,
И звуки вальса не звучат...
Где ж этот вальс, старинный, томный,
Где ж этот дивный вальс?!
***
Баллада о пианисте
Когда его били фашисты
в концлагере
и ухмылялись:
«Попался...» —
он прятал одно —
свои руки костлявые,
только бы не по пальцам.
Потом его вызвал
к себе вертухай —
фашистик розовый,
чистый:
«Дадим инструмент...
для начальства сыграй...» —
а он процедил:
«Разучился...».
***
Музыка
Когда и правая и левая рука
Чрез волшебство поют на клавишах двухцветных,
И звездною росой обрызгана тоска,
И колокольчики журчат в мечтах рассветных, -
Тогда священна ты,-ты не одна из нас,
А ты, как солнца луч в движении тумана,
И голос сердца ты, и листьев ты рассказ,
И в роще дремлющей идущая Диана.
Всего острей поет в тебе одна струна -
Чрез грёзу Шумана и зыбкий стон Шопена.
Безумие луны! И вся ты - как луна,
Когда вскипит волна, но падает, как пена.
***
Смычок и струны
Какой тяжелый, темный бред!
Как эти выси мутно-лунны!
Касаться скрипки столько лет
И не узнать при свете струны!
Кому ж нас надо? Кто зажег
Два желтых лика, два унылых...
И вдруг почувствовал смычок,
Что кто-то взял и кто-то слил их.
"О, как давно! Сквозь эту тьму
Скажи одно: ты та ли, та ли?"
И струны ластились к нему,
Звеня, но, ластясь, трепетали.
"Не правда ль, больше никогда
Мы не расстанемся? довольно?.."
И скрипка отвечала да,
Но сердцу скрипки было больно.
Смычок все понял, он затих,
А в скрипке эхо все держалось...
И было мукою для них,
Что людям музыкой казалось.
Но человек не погасил
До утра свеч... И струны пели...
Лишь солнце их нашло без сил
На черном бархате постели.
***
Мандельштам
За Паганини длиннопалым
Бегут цыганскою гурьбой -
Кто с чохом чех, кто с польским балом,
А кто с венгерской немчурой.
Девчонка, выскочка, гордячка,
Чей звук широк, как Енисей,-
Утешь меня игрой своей:
На голове твоей, полячка,
Марины Мнишек холм кудрей,
Смычок твой мнителен, скрипачка.
Утешь меня Шопеном чалым,
Серьезным Брамсом, нет, постой:
Парижем мощно-одичалым,
Мучным и потным карнавалом
Иль брагой Вены молодой -
Вертлявой, в дирижерских фрачках.
В дунайских фейерверках, скачках
И вальс из гроба в колыбель
Переливающей, как хмель.
Играй же на разрыв аорты
С кошачьей головой во рту,
Три чорта было - ты четвертый,
Последний чудный чорт в цвету.
***
Сумасшедший шарманщик
Каждый день под окошком он заводит шарманку.
Монотонно и сонно он поет об одном.
Плачет старое небо, мочит дождь обезьянку,
Пожилую актрису с утомленным лицом.
Ты усталый паяц, ты смешной балаганщик,
С обнаженной душой ты не знаешь стыда.
Замолчи, замолчи, замолчи, сумасшедший шарманщик,
Мои песни мне надо забыть навсегда, навсегда!
Мчится бешеный шар и летит в бесконечность,
И смешные букашки облепили его,
Бьются, вьются, жужжат, и с расчетом на вечность
Исчезают, как дым, не узнав ничего.
А высоко вверху Время—старый обманщик,
Как пылинки с цветов, с них сдувает года...
Замолчи, замолчи, замолчи, сумасшедший шарманщик,
Этой песни нам лучше не знать никогда, никогда!
Мы—осенние листья, нас бурей сорвало.
Нас всё гонят и гонят ветров табуны.
Кто же нас успокоит, бесконечно усталых,
Кто укажет нам путь в это царство весны?
Будет это пророк или просто обманщик,
И в какой только рай нас погонят тогда?..
Замолчи, замолчи, замолчи, сумасшедший шарманщик,
Эту песнь мы не сможем забыть никогда, никогда!
***
Закат ударил в окна красные
Закат ударил в окна красные
И, как по клавишам стуча,
Запел свои напевы страстные;
А ветер с буйством скрипача
Уже мелодии ненастные
Готовил, ветвями стуча.
Симфония тоски и золота,
Огней и звуков слитый хор,
Казалась в миг иной расколота:
И такт, с певцом вступая в спор,
Выстукивал ударом молота
Незримый мощный дирижер.
То вал стучал в углы прибрежные,
Ломая скалы, дик и пьян;
И всё: заката звуки нежные,
Сверканье ветра, и фонтан,
Лепечущий рассказы снежные,
Крыл гулким стуком Океан!
***
Музыка
Я в музыку порой иду, как и океан,
Пленительный, опасный—
Чтоб устремить ладью сквозь морок и туман
К звезде своей неясной.
И парус и меня толкает ветер в грудь...
Я в темноте ненастной
Через горбы валов прокладываю путь,
Влекомый силой властной.
Я чувствую себя ристалищем страстей
Громады корабельной,
Смешением стихий, просторов и снастей,
Могучей колыбельной...
Но никнут паруса, и в зеркале воды—
Ты, лик моей беды.
***
Мазурка Шопена
Какая участь нас постигла,
как повезло нам в этот час,
когда бегущая пластинка
одна лишь разделяла нас!
Сначала тоненько шипела,
как уж, изъятый из камней,
но очертания Шопена
приобретала всё слышней.
И забирала круче, круче,
и обещала: быть беде,
и расходились эти круги,
как будто круги по воде.
И тоненькая, как мензурка
внутри с водицей голубой,
стояла девочка-мазурка,
покачивая головой.
Как эта, с бедными плечами,
по-польски личиком бела,
разведала мои печали
и на себя их приняла?
Она протягивала руки
и исчезала вдалеке,
сосредоточив эти звуки
в иглой исчерченном кружке.
***
Как начинал Вивальди
Малыш Вивальди к папе подошел,
Взглянул на скрипку мастера игры,
Взял за руку и в класс его повел,
- Хочу учиться я, играть как ты!
Но песню я смогу придумать сам,
Такую, что взлетит до облаков,
И медом потечет по небесам,
Не будет ей преград, границ, оков!
Ее сыграют ангелы в раю,
И примадонн почивших славный хор,
Легко-легко подхватит песнь мою,
Всем нотным правилам наперекор.
Под музыку закружится балет,
Из балерин, котят и голубей…
Я точно знаю, лучше песни нет,
Той песни, непридуманной моей!
Отец, послушав сына, так решил:
Фантазии ему не занимать,
Талантов Бог парнишку не лишил,
Пойду-ка, научу его играть!
***
Виртуоз
Царил на сцене виртуоз,
Струился хАос разных звуков,
По коже пробегал мороз,
От скорби тягостной и мУки.
Вмиг ропот тАинства зловещий,
растрогал зал своей мольбой,
и пел смычок о чем то вечном ,
с любовью трепетной,тоской.
Смеялась скрипка чуть визжа,
пчелы послышалось жужжанье
аккорды в воздухе кружась,
рождали тайные желанья...
Под впечатл автобиогр повести
о Никколо Паганини.
***
Контрабас
Контрабас позабытый и старый,
Что пылился в потертом футляре
Приглашен был без тени улыбки
Молодою красивою скрипкой
В "Сказки Венского леса",
В чуднозвучный экстаз.
"Сказки Венского леса"
Исполнял симфоджаз.
Он проникся мелодией сладкой,
Но минуты блаженства так кратки...
Так подчас серость дней и ненастье
Нас влекут в сказку в поисках счастья.
Скрипка с юным красивым кларнетом
Зазвучала единым дуэтом,
А затем, равнодушно, без боя
Уступила в "piano" гобою.
Контрабасово сердце стучало,
Но начнешь разве сказку сначала?
Не найти в этой теме веселой
Места блюзу басового соло.
Он с надеждой взирал на пюпитр.
Все же им пренебрег композитор,
Отобравший чудесные краски
У его несвершившейся сказки.
Проживает в потертом футляре
Контрабас позабытый и старый,
Симфоджаз без басового звука,
Жизнь без сказки...несносная скука.
***
Что такое песня?
Что такое ноты?
Это семь птенцов.
Что такое ноты?
Это трель скворцов,
Это до рассвета соловьи в садах…
Ничего нет в мире
Музыки чудесней,
Потому что музыка у нас в сердцах!
Что такое звуки?
За окном метель…
Что такое звуки?
По весне капель,
Это струны ливня, это первый гром!
Ничего нет в мире
Музыки чудесней,
Потому что музыка живёт во всём.
Что такое песня?
Это верный друг.
Песня – это радость,
Звонкий смех вокруг,
Тысяча мелодий, голосов прибой…
Ничего нет в мире
Музыки чудесней,
Потому что музыка – всегда с тобой!
***
Ура! На тропке узенькой
Встречаются порой
Стихотворенье с музыкой,
Как парочка весной…
И той порой, сердечные,
Сливаются тогда
Они в понятья вечные,
Как – воздух, хлеб, вода.
Поют они чудеснее,
Звучат ещё светлей
И, став хорошей песнею –
Порадуют людей!
***
Нет на свете лучше инструмента:
Голоса, что музыкой живёт.
Нет для сердца лучшего момента,
Если хор возвышенно поёт…
Будто бы звучат органа трубы –
Тело так людей напряжено,
О святом о чём-то шепчут губы,
Что с молитвою сопряжено.
Вознесётся голос, в небе тая,
Словно это ангелы поют,
И летает звук, не улетая,
Да и сам ты будто уж не тут!
Голос, голос, кто тебя не слышит,
Тот без крыльев на земле живёт:
Кажется, что это небо дышит,
Кажется, что даль тебя зовёт.
Звуки всё просторней, всё согласней,
Будто наполняют паруса…
Я не знаю музыки прекрасней,
Чем людские эти голоса!
